В ДБТ используются два базовых и диалектически сбалансированных стиля: отзывчивое общение и вызывающее общение (Линехан, 1993).
Отзывчивое общение, в целом, демонстрирует клиентам чуткость к их потребностям и желаниям, предлагая тёплое взаимодействие. Кроме того, отзывчивое общение означает, что терапевт "выкладывает" некоторую часть своей индивидуальности в процесс терапии.
Вызывающее (или "непочтительное") общение, на контрасте - это нешаблонные и неожиданные (парадоксальные в этом смысле) способы реагирования на поведение клиента и его положение. Применяясь куда как реже, чем отзывчивое общение - "непочтительность" направлена на то, чтобы "застать клиента врасплох" и тем самым инициировать диалектические сдвиги в его чувствах, мышлении и поведении.
Отзывчивое общение
Отзывчивое общение (ОО) подпитывает рабочий альянс чутким вниманием к клиентам, откровенно демонстрируя наивысшее уважение к ним и их заботам. В своей основе ОО означает быть межличностно доступным, тёплым и в тесном контакте с клиентом в настоящем моменте, готовность выслушать и откликнуться с валидирующими - вербальными и невербальными - сообщениями.
К сожалению, терапевты могут быть непреднамеренно отвергающими в отношении точек зрения и предпочтений клиента - и иногда даже в отношении клиента лично. Нередко определённые диагнозы - вроде расстройств личности и злоупотребления ПАВ - привносят с собой осуждение "по умолчанию", как и некоторые демографические категории.
Чтобы включить клиентов в процесс на обоюдной основе, терапевтам следует быть внимательными к таким предвзятым суждениям и иметь готовность искать подлинного контакта, в духе безусловного положительного отношения по К. Роджерсу (1957).
ОО призывает терапевтов избегать позиции исключительно терапевта-эксперта - уравновешивая эту роль с тем, чтобы быть в отношениях и реальной личностью. Быть "настоящим" в контакте с клиентом - может оказываться рискованным, особенно для терапевтов, которые испытывают трудности в осознании личных границ и с самим понятием подлинности.
Хотя определённый уровень раскрытия присущ ОО по умолчанию, терапевтам следует избегать ошибки чрезмерного самораскрытия, превращения в "открытую книгу" - например, делиться личными трудностям или приватной информацией, которая для терапии не релевантна и неуместна.
Отзывчивость и "быть тем, кто ты есть" - не синонимичны предоставлению информации; равно как, например, знание фактов о какой-то знаменитости не сообщает ничего существенного о личности этого человека. В то же время, ОО включает в себя ряд приёмов самораскрытия терапевта, но эти приёмы требуют продуманности, и сообщение личной информации всегда должно служить клиенту и его терапии.
Применение самораскрытия на службе терапии происходит в нескольких типичных формах. Во-первых, терапевты могут делиться "доброкачественными" и человечными примерами использования и практики различных умений. Образцы того, как навыки применяются для совладания с повседневными подъёмами и спадами, способствуют клиентам в том, чтобы устанавливать функциональные связи и персонализировать научение новому.
Множество раз можно наблюдать, как личный (но не "слишком личный") пример того, как можно применить некий навык в конкретных обстоятельствах - воспринимается лучше, нежели пример из учебника. Примеры из личной жизни терапевта, замаскированные под "общие иллюстрации" или цитируемые как происходящие из иного источника, нежели личный опыт - также бывают эффективными в дидактических целях, пусть и не настолько "правдивыми".
Далее - терапевты могут удостоверить клиента в умелости его поведения, поделившись, что отреагировали на схожую ситуацию в аналогичной манере. Такое послание особенно мощно действует на клиентов, которые рассматривают терапевта в качестве модели для подражания, примера умелого поведения.
Таким образом, подобные раскрытия в сущности дают клиенту понять, что он на верном пути. Если бы терапевт чувствовал себя так же или поступил бы похожим образом в некой отдельной взятой ситуации - клиенты часто воспринимают это как понимание и поддержку.
Наконец, терапевт может раскрывать свои реакции на клиента в моменте, ради нескольких целей. Первое предназначение такого вмешательства - позволить клиенту осознать, как и где они располагаются в терапевтическом альянсе. Клиент, который боится отвержения, может найти утешение в том, что терапевт переживает тёплые и принимающие чувства к нему. Аналогично, клиент, считающий, что терапевт в гневе - может испытать облегчение, узнав, что ничего подобного тот не чувствует в данный момент.
В ином случае, если терапевт действительно испытывает гнев, может быть полезным раскрыть эту эмоцию, что она означает в контексте этих отношений, и как клиент вместе с терапевтом могут с ней эффективно поступить.
Однажды, импульсивная суицидальная пациентка выбежала из моего кабинета без обязательства безопасности, что в итоге завершилось несколько драматичной госпитализацией после того, как её получилось догнать внутри здания.
Когда пациентка вернулась на терапию после выписки из больницы, она переживала чрезвычайную тревогу, заметив мою досаду по поводу её попытки сбежать от необходимого помещения в стационар.
Она очень беспокоилась за состояние наших отношений. Робко она поинтересовалась, злюсь ли я до сих пор, и мой ответ был - что я действительно был разгневан на момент госпитализации, прежде всего потому, что за этим гневом стояло моё собственное беспокойство за неё и её безопасность.
Затем я заверил пациентку, что сейчас уже не чувствую никакой злости, и что нам обоим следует поучиться из этого опыта. Явно видимая волна облегчения прошла по ней, и мы принялись за поведенческий анализ, чтобы действительно извлечь урок из той ситуации. В этом случае определённое самораскрытие было призвано для возврата рабочего альянса в действие.
Терапевтам, впрочем, следует быть аккуратными в том, чтобы делиться досадой и раздражением - сперва убедившись в том, что это происходит из эмоционально устойчивой и терапевтически "зрелой" позиции. Ключевой вопрос здесь - "это раскрытие укрепляет альянс или рискует его подорвать?"
Ещё одна задача самораскрытия - предоставить информацию, которая управляет поведенческими контингенциями в отношениях, чтобы создать новое научение. Например, некоторые клиенты были инвалидированы или наказаны за выражение своих эмоций или мнений, выучив, что им лучше помалкивать.
Для клиентов такого рода терапевт может поделиться тем, как раскрытие трогает его или её. Собственное раскрытие терапевта, вместе с тёплым участием и валидацией, поможет клиенту обучиться тому, что существуют безопасные места для того, чтобы переживать чувства и делиться ими.
Ещё один пример - поделиться тем, что ответы клиента в стиле "да, но" на различные предложения терапевта приводят к тому, что терапевт испытывает досаду и желание прекратить свою поддержку, и это позволяет клиенту заметить, как его отвержение помощи может просто "выжигать" доступные источники поддержки.
Разумеется, подобный тип раскрытия требует тщательной балансировки с валидацией и уверенности в том, что это скорее подкрепит и не нарушит альянс.
Следующий образец демонстрирует применение ОО, помимо прочих техник, с клиентом, озвучивающих суицидальные намерения: